Мы находимся по адресу:
Нижегородская обл.,
г.Чкаловск, пл. В.П. Чкалова, ДКС
|
Н. РОГОВ
Запевала
Так что ты затих, запевала,
Рукой подпирая висок?
Помнишь как рота «давала
Ножку» под твой голосок?
Бывало: дорога пылится,
Под скаткой спина солона,
И серые скучные лица
У самых веселых солдат.
Запев твой взметнется над строем
И, словно живою водой,
И души, и лица омоет –
Сожмется, подтянется строй.
И выдаст припевом могучим
С разбойничьим посвистом в лад…
И фрау лукаво и жгуче,
И даже призывно глядят.
Ах, если б одни молодицы
Ценили и песни, и шаг!
Ты помнишь глаза, как бойницы,
Вчера недобитых вояк?
Другие теперь интересы.
И клонится вниз голова…
Куда нам? Без песен – рот тесен,
Привычно роняешь слова.
Слова самой ласковой песни
Не трогают нынче людей…
Повсюду в России так тесно
От муторных очередей.
И грозно они зашумели
В обиде на долю свою…
Представь, что ты снова в шинели,
Представь, что ты снова в строю,
Представь, что в пути бесконечном,
Пусть все изменилось окрест,
Так нужен, так нужен сердечный
Кому-то запев позарез.
|
Фронтовой лес
Здесь он насмерть, как воин, стоял
С гордым именем русского леса.
Не годится на стройматериал –
Много принял свинца и железа.
Хвойный шорох и запах смолы,
Крон высоких развесистый полог.
Но ломаются зубья пилы,
Наскочив на тяжелый осколок!
Здесь войны отпечаток хранят
Годовые древесные кольца:
След пожарищ,
След пуль и гранат,
Эхо боя и клятву солдат,
Кровь комбата
И смерть комсомольца…
Солнца луч пробивает насквозь
Тишину осветленной полянки,
Чутко тронул копытами лось
Полусгнившие бревна землянки.
В перегное, в стволах и корнях
Лес, как в памяти, многое прячет,
И, быть может, о павших в боях
Он смолою тяжелою плачет.
|
Песня о советском солдате
Сорок первый год
Был, друзья, жесток,
Отступал солдат
С боями на Восток.
В старенькой пилотке,
С пылью на обмотках
Нес всю тяжесть
Фронтовых дорог.
Дымом от пожарищ
Пах солдатский хлеб,
От бомбежек вражьих
Падал он и слеп.
Но солдат в беде,
В беде не унывал
И друзьям такую
Песню напевал:
«Не горюйте, братцы,
Не впервой нам драться,
Скоро враг узнает
Наш закал».
У широкой Волги,
У родных берез,
Встал он в обороне,
Словно в землю врос.
От огня шального
Плавился металл,
Но солдат стоял,
И такую песню, песню напевал:
«Не горюйте, братцы,
Не впервой нам драться,
Крепче стал
И воинский закал».
Не брала солдата
Смертная пурга,
Гнал без передышки,
Он назад врага.
Гнал без передышки
Спуску не давал
И такую песню, песню напевал:
«Не горюйте, братцы,
Скоро кончим драться,
Ждет в Берлине нас
Большой привал».
Шел солдат в поход,
Шел солдат в поход,
Шел солдат на запад.
На четвертый год
Майским утром ярким
Встал он в Трептов – парке
И охрану мира
Там несет.
|
Дороги
Шагнешь –
И оглушит за дверью
Раскатистый грохот дорог…
О, сколько я их перемерил
За годы военных тревог!
А сколько под солнцем палящим,
Когда я на запад шагал,
Железных подковок блестящих
Кому-то на счастье терял!
В войну прошагал я полмира,
Шальными ветрами отпет,
Казалось, последней квартирой
Мне станет дорожный кювет…
Давно отгремели тревоги,
Как крепость надежен мой дом.
Но странно –
Стою на пороге
И хочется вновь по тревоге
С дорожным шагать вещмешком.
Я к миру и солнцу причастен,
И сердцу опять хорошо.
Вчера я, наверно на счастье,
Стальную подковку нашел!
|
Счет реваншистам
Солдатом кайзера был ранен мой отец,
Его рука висела мертвой плетью,
А в сорок третьем брат, совсем юнец,
От рук фашистов пал солдатской смертью.
Весной, в конце апреля, сорок пятом,
Уже на самых подступах к Берлину,
Двоюродный брат немецким автоматом
В рывке к победе навзничь опрокинут.
Горе слепило матери глаза,
Она искала помощи у бога,
А я хотел фашистов наказать,
С огнем хотел пройти по их дорогам.
К ним ненависть вскипала, как волна,
Звала на бой мальчишеское тело,
Но я был мал, и кончилась война,
И мне пришлось заняться мирным делом.
С годами это все поулеглось,
Подзатянуло время наши муки,
Сердца добры, и мы не помним зло,
Когда с добром протягивают руки.
Но тем, кого к нам ненависть влечет,
Кто ненавидит нашу мощь и силу,
Я в час любой могу представить счет
За дорогие братские могилы.
И счетная машина не сочтет,
Так страшен и неизмеримо длинен
Отцам и братьям нашим счет,
Что пролегли от Волги до Берлина.
|
|
